Я не стану много говорить о достоинствах перевода Елены Баевской — они говорят сами за себя, стоит только открыть любой из трех вышедших томов романа Марселя Пруста «В поисках потерянного времени»: «В сторону Сванна»,  «Под сенью девушек в цвету» и «Сторона Германтов».  Скажу лучше о том, сколько разных счастливых, случайных или неслучайных обстоятельств должно было сойтись, чтобы мы сегодня могли читать этот перевод, который без преувеличения можно назвать дерзким рыцарским подвигом.
 Начнем с посвящения в рыцари — оно произошло в Петербурге, тогда Ленинграде, в начале 70-х годов, и принимали юную коллегу в переводческий орден Ефим Григорьевич Эткинд и Эльга Львовна Линецкая — этих своих учителей Баевская всегда упоминает с благодарностью, пусть их имена прозвучат и сегодня. 
 Роман Пруста построен поэтически и на поэзии держится, именно поэтического лада не хватало в предыдущих переводах. Вот почему особенно важно, что Елена Баевская начала именно с перевода стихов: Мюссе, Лафорга, Нерваля, Ламартина. Ей принадлежат и переводы драматических произведений в стихах: двух пьес Гофмансталя и «Сирано де Бержерака» Эдмона Ростана.  Переводов пьесы Ростана довольно много, но только один из них абсолютно адекватный — эквиритмичный, эквилинеарный  и притом сохраняющий иронию и трагизм, блеск и александрийскую строгость оригинала. Хотите прочитать Ростана — читайте перевод Баевской.
 Помимо таланта, даже ограненного великими учителями, помимо поэтического мастерства, перевод прустовской эпопеи, огромной и сложной, как готический собор, требует владения обширнейшим культурным и литературным контекстом времени, когда она создавалась. Первый вариант перевода «Комбре» Баевская сделала двадцать лет назад и скоро поняла: несмотря на то, что она перечитала горы книг в парижских библиотеках, ей не хватает систематических знаний. Тогда, отложив перевод на пять лет, она поступила в аспирантуру Мэрилендского университета (где потом пятнадцать лет преподавала сама), выбрала себе в руководители крупного филолога-прустоведа Жозефа Брами и написала диссертацию об интертексте у Пруста. 
 По материалам этой диссертации позднее была написана и издана на французском языке книга «Бутылки в Вивоне». Название связано с одним прустовским эпизодом, где рассказывается, как мальчишки ловили мальков в речке Вивоне: опускали в воду прозрачные бутылки. Стекло в воде становилось невидимым, но сосуды не исчезали. Это прекрасная метафора аллюзий, ассоциаций, скрытых цитат, разбросанных по тексту романа. Причем отловлены не только литературные рыбки, но и театральные, музыкальные, художественные, философские… Счастлив тот издатель, который уговорит Елену Баевскую перевести эту книгу на русский язык! 
 Так вот, спустя пять лет, когда мозг и душа переводчицы пропитались воздухом эпохи, первый вариант первой части первого тома, «Комбре», был переписан и отправлен Галине Соловьевой в издательство «Азбука», которому принадлежит честь издания всех трех уже появившихся томов.
 Наконец для созвучного оригиналу перевода чуткий нужен инструмент, настроенный в тон самому Прусту, то есть человек тончайшей душевной и нервной организации, которая не облегчает жизнь, но обостряет ее восприятие. Один из нынешних учеников Елены Вадимовны — а она и теперь ведет студию молодых переводчиков при Французском институте в Петербурге и курс поэтического перевода в школе «Азарт», — только сегодня написал мне, что новый перевод «гуще, ярче и воздушнее» других, и это чистая правда. 
 Впереди у переводчицы еще четыре тома. Следующий, «Содом и Гоморра», с каждым днем пополняется новыми страницами. Это огромная работа, с которой Елена Вадимовна, несомненно, справится, потому что она обладает набором, казалось бы, трудно сочетаемых качеств: эрудицией и легкостью, скрупулезностью и вдохновением.
В третьем томе, говоря о великом пианисте,  Пруст пишет:
«Его игра так прозрачна, так насыщена тем, что он исполняет, что самого исполнителя уже не видно: он превратился в окно, сквозь которое виден шедевр».  
Эта прозрачность, о которой мечтает каждый понимающий суть ремесла переводчик, достигнута Еленой Баевской.  Вот почему ее работа отмечена такой почетной литературной премией.