Борис Дубин
ОТКРЫТАЯ СТРУКТУРА КАК УНИВЕРСАЛЬНАЯ ПЕРЕВОДИМОСТЬ
Речь о Наталии Автономовой
Поворот к проблематике языка во многом определил пути философской мысли ХХ века – труды Витгенштейна, Хайдеггера, Лакана. Но предуказывался и готовился этот поворот, конечно, существенно раньше, на рубеже XVIII–XIX веков – в тот период и в том контексте, когда в Европе пересматривается понятие и значение мифа (Гёррес, Баадер, братья Шлегели), заново рождаются представления о критике (у Канта), об истории (у Гердера), вообще о понимании (у Шлейермахера и Вильгельма Гумбольдта). Философия не только начинает интересоваться языком как объектом, «извне», но и осознавать собственную языковую природу, а значит – свои границы. Со своей стороны, философски воодушевленной становится сама поэзия, шире – новая западная словесность. Она теперь тоже, по словам Октавио Паса, живет «критической страстью». Характерно, что тогда же, в той же среде происходит и переводческий взрыв: Гердер перелагает поэзию греков, индусов, испанцев, Гумбольдт – Эсхила, Гёльдерлин – Софокла, Шлейермахер – Платона, Август Шлегель – испанские романсы, Людвиг Тик – Шекспира и елизаветинцев, Хаммер-Пургшталь – старых персов. В разрыве с когда-то наследовавшейся вековой традицией и в собственноручном, добровольном, свободном создании традиции новой – можно сказать, в сотворении и выборе себе собственных предков – закладывается культура европейского модерна. Показательно, что подытоживает девятнадцатое столетие и открывает новое эмблематическая во всем ее трагизме фигура Ницше – философа, вышедшего из классической филологии и наследующего духу музыки.
Обе недавние книги Наталии Автономовой – «Познание и перевод» (2008) и награждаемая сегодня премией Андрея Белого «Открытая структура» (2009) – возвращают нас к этому взаимодействию философии с филологией. Автор предпочитает говорить об их «сотрудничестве» и видит свою задачу в том, чтобы написать их «альтернативную историю». По образованию Наталия Автономова – филолог и философ, по роду занятий – исследователь, переводчик и педагог, по склонностям – меломан, но дело, как мне кажется, не просто в раздвоении биографии или привычке видеть оба берега мысли. В союзе философии и филологии Автономова ищет общий предмет (он и обозначается у нее заглавным концептом-метафорой «открытая структура»), ищет возможность продуктивно, творчески, в динамике связать разные, но не чужие друг другу подходы к познанию человека, философской антропологии. Язык здесь «осознается как фундаментальная антропологическая универсалия, как первая и главная структура человеческой и социальной жизни».
Вместе с тем, сближение философии и филологии работает у Автономовой на расширение и углубление понятийного слоя языка, в частности, русского языка – цель, сформулированную некогда Пушкиным. Для этого Автономова обращается к наследию четырех выдающихся российских филологов ХХ века – Романа Якобсона, Михаила Бахтина, Юрия Лотмана и Михаила Гаспарова – и, можно сказать, открывает их для философии и средствами философии. Тем самым, с одной стороны, на конкретном материале и в эмпирической работе демонстрируется известный «литературоцентризм» или «филологизм» русской культуры, а с другой – задача куда как нетривиальная! – прослеживается выработка русского философского языка филологическими средствами. Причем прослеживается на крайне драматическом для языка, человека, общества, довольно плохо описанном и слабо отрефлексированном пока историческом этапе – в условиях ХХ века и на рубеже ХХ–ХХI столетий.
Универсальная для Нового времени задача понимания и передачи человеческого, социального, культурного опыта закономерно приводит автора к проблеме перевода. «Все европейские философии, – замечает Автономова, – так или иначе связаны с переводом – с одного языка на другой, из одной культуры в другую». Однако, подчеркивает ученый, проблемы перевода сегодня, может быть, особенно остры для России и соседних с ней областей Европы, охваченных «языковым и переводческим беспокойством как вопросом государственной, общекультурной и вместе с тем личной важности». Говоря шире, сегодняшняя культура – это культура постоянно умножающихся, пересекающихся и изменяющихся смысловых границ, вновь и вновь создаваемых семантических рубежей, разделяющих и соединяющих нас пределов. Кому же, как не переводчику, вооруженному филологическим знанием, философским кругозором, исторической чуткостью, быть героем этих разбегающихся и снова связуемых творческой волей, сознательным усилием пространств смысла? Книга Наталии Автономовой убеждает в нужности и продуктивности подобных усилий – мыслительной работы на наше общее будущее.