Денис Осокин

ПИСЬМО КОМИТЕТУ ПРЕМИИ

В голове моей пусто – несмотря на любимый месяц декабрь. Огромное вам спасибо, друзья! Давайте вместо речи почитаю кусочки из книги «Ветлуга». В ней очень спокойно, в отличие от жизни. Желаю каждому из нас своей прижизненной Ветлуги – города и реки с одинаковым именем. Всех обнимаю крепко. Счастливого Нового года!

25-го ноября я получил аванс за ноябрь. Купил на рынке квашеной капусты – соевый соус – клюкву – две пачки зеленого чая с китайским императором в кресле – пять бутылок минеральной воды 'Ветлужская' – и вступил наконец-то в свой долгожданный пост. Я всегда в это время в него вступаю: радоваться и прислушиваться к декабрю – месяцу чудес – встречать и его и зиму. Время с конца ноября до Нового года – что-то вроде моего личного священного месяца Рамазан. И ни при чем здесь пост Рождественский. К декабрю я всегда стараюсь уволиться с работы – а если это невозможно – уйти в любого типа отпуск. Тихо жить внутри дома – тихо гулять по улицам. В ноябре-декабре и короткие поездки до пения хороши – были бы деньги. Уехать вон в Кировскую область – в Лузу – пожить в гостинице дня два-три – или в марийский город Звенигово вдруг приехать – или совершить паломничество в чувашскою столицу Шупашкар. И в этом большом и уютном городе не жалеть что в гостинице 'Мир' оказалось неожиданно дорого – с удивленным весельем поглядывать как красными лампочками мигает над улицами 'Шупашкар – Чебоксары' – и тепло приветствовать огромную каменную женщину на набережной Волги – она глядит на темные пристани – Волги скованной льдом. Вечером облепленным снегом подниматься в номер и включать телевизор. Вынимать из пакета салат из морской капусты и томатный сок. Самое лучшее для меня время. Иногда оно продолжается дольше – до Старого Нового года – до середины января. Если хватает сил не обожраться в праздники. Обычно конечно же не хватает сил.

..

Ну что? Давайте теперь осмотримся. Давайте расстегнемся – жарко. Пройдемся от бывшей моей работы до моего дома. Это недалеко. В Ветлуге десять тысяч жителей – и два городских автобуса. Железной дороги нет. Автобусы эти – желтые. И в два этажа дома. На шапках снег – а под ногами скользко. Девочка едет на велосипеде – в сиреневом пуховике – на велосипеде 'Салют' – по снегу. Я тоже заведу такую дочку. Назову ее Светланой. Я знаю как с ней обращаться и выпрямить ей судьбу: каждый день с рождения Светы вечером вместе зажигать керосиновый фонарь – ненадолго – потом задуть. Вот и все необходимое воспитание – не лениться только. Я пахну чабрецом и спорышем которые в больших количествах пью. А внутри у меня клюква. Радость всё и здоровье. Я хороший. И может быть буду долго жить: в городе Ветлуга на реке Ветлуга на улице Ветлужской – на втором деревянном этаже двухэтажного дома – на первом каменном этаже которого магазин 'Ветла' где всегда продаются орехи в пакетах и ветлужская минеральная вода.

..

Декабрь – долгожданная радость. Жизнь целует нас в декабре. Делает подарки. Я много сплю. Мало ем. Не выходя из дома помногу гуляю: мысленно вожу на санках детей и девиц – глядя в окна или в потолок – сидя или лежа. Тусклый небесный свет. Первые бедные новогодние лампочки – накрученные на деревья. Любование декабрем – очень тонкая личная штука: японцы устраивают коллективные любования луной или алыми листьями клена – и это длится в течение вечера: декабрем любуются весь декабрь – захватывая слегка ноябрь и январь – предчувствуя и прощаясь.

..

В потемках был на мосту – смотрел на огни города. Ноги устали. Отсырела шапка. И шерстяные перчатки. И брезентовая сумка. И вельветовые штаны. Можно идти домой пить чабрец – и хрустеть капустой. Надо бросить туда еще клюквы и маринованных опят. Хочется побольше съесть на ужин. И зеленый императорский чай заварить в большом чайнике. И пить его кружка за кружкой – лежа на кровати с книгой Пришвина. Декабрь – это ты мне шепчешь чтобы я влюбился? Я полностью доверяюсь тебе.

..

Второе января стало синим – мы наступаем в подмерзающие лужи – над вывесками магазинов Ветлуги мигают огни – тонкие голые гирлянды-дети. Они означают радость. – Я думаю им холодно. – Наташа грустит. – Они позаботятся о себе – надеюсь. И о нас тоже. – отвечаю ей. Мы у дома – нам неполные тридцать лет. Я открываю дверь своей декабрьской квартиры – включаю свет. посреди комнаты стоит наташино пианино – которое мы собирались перевозить сразу после праздников – в среду или в четверг. Знакомых звать на это нелегкое дело – заказывать машину. Хозяину Ветлуги понравилась наша водка. – говорю тихо. И колбаса с ромовыми бабами. – говорит жена.