* * *

что нажито – сгорело: угли

пойду разгребу золу может найду железный рублик (давно не
в ходу) или юлу в бывшем детском углу
а на бывшую кухню не сунешься – рухнет: перекрытия слабые
основания стояки

мы мои дети мои старики оказались на улице не зная куда
и сунуться
впрочем господь не жалеет ни теплой зимы ни бесплатной еды
оказалось что дом был не нужен снаружи не хуже

и все потихоньку устраивается

наши соседи – тоже погорельцы
они
отстраивают домишко
не слишком верится в успех этой новой возни они ж не
строители а как и мы погорельцы но дело даже не в том а просто
непонятно зачем им дом – будет напоминать о доме
дома о домах люди о людях рука о руке между тем на нашем
языке забыть значит начать быть забыть значит начать быть нет
ничего светлее и мне надо идти но я несколько раз на прощание
повторю чтобы вы хорошенько забыли:

забыть значит начать быть
забыть значит начать быть
забыть значит начать быть

* * *
осень
сломанный мир на обочине стынет
никто не починит
никто не поправит оси

просто:
сиди и поддакивай
пока о тебе разглагольствуют
родство и сиротство
и дарят друг другу подарки

* * *

1
сегодня война
переговоры завтра
но мы-то знаем
что переговоры и есть
поражение

сегодня вода
спасательные суда завтра
но мы-то знаем
что спасением
захлебнемся

сегодня война
люби меня
сегодня вода
люби меня
сегодня

сегодня война
люби меня
сегодня вода
люби меня
сегодня

2
если оно и поле –
то с какими-то дырами, прорвами
идешь идешь, а уже и тонешь

тонешь тонешь,
а уже идешь под водой
дышишь через тростинку

дышишь дышишь
выбираешься
почти ничего не помнишь

Почти  ничего  нигде

нищий встретил нищего говорит пойдем что-нибудь поищем
что-нибудь найдем может ночь под днищем лодки проведем

давай
обойдемся без давай останемся вне потому что в окорот
и в обрез того что в огне
или наоборот

почти ничего нигде

сокращен по карточкам роздан наш дневной рацион
завтра останется к звездам идти на поклон
послезавтра к воде

почти ничего нигде ни о чем не поет ни на каком языке

о авиационный налет наших отцов и наш – на языке

* * *

я сегодня остался без тела:
январь
вместо меня блестело:
январь

опусти руку
нашарь
глазное яблоко:
лежит

на глазном дне

обо мне
обо мне

это яблоко

лежит
обо мне

нырни за ним вне
верни меня мне
нырни за ним вне
верни меня мне

нырни меня мне

нашарь

* * *

слава богу тебе мы любим простое,
голубка, и сердцу не жестко
и небес распускается свитер по нитке
и на кухне отходит известка

потому что дозволено раз заглянуть
разведать дивны ли дела у тебя за спиной ангела, ангела
голубка, и сердцу не жестко

* * *

какая птица в клюве принесет воды
и на такие дела кто благословит?
и птица и вода и благословит
но не забывай:
переезд
переезд

тот кто должен прийти
придет по какой дороге?
какого числа?
числам и дорогам –
несть числа

но вот стол –
мы писали
наши пальчики устали

вот пол –
мы плясали
наши пальчики устали

наше тело растолстело
мы переезжаем
и не забывай:

бог пустыни
и кровяной реки
выведи нас отсюда
сюда же

бог пустыни
и кровяной реки
выведи нас отсюда
сюда же

* * *

– тот кого ты видел не я не мне не приходится не приходит ко
мне и в тот же приход не ходит

тот кого ты видел не входит в расчет и его судьба рассечет чтоб
узнать откуда течет жизни сок и сыплется смерти песок

тот кого ты видел закрывают метро стоит одноногий одинокий
и то слава богу что мороз забывает дорогу

тот кого ты видел скрип любовь пересуд скрыв обиду уже
отшагал версту снег-ребенок и мать и еще но уже невозможно
поймать тот кого у которого у кого

он боялся собак людей почти никогда не боялся и его на свете
целовал бесследно и обнимал ноги только снег земной на
котором еще не валялся свет дневной и его последние слоги
предрассветные были не не не нет

но кто его держит кто запекает кровь кто мгновенным ключом
закрывает вены кто сторожит его душу которой может не быть
но которая точно стареет кто кричит где же ты где же
возвращайся скорее не заходи далеко

* * *

настоящее
прошедшее и будущее
стариков сепира и ворфа детища-чудища
по-настоящему
время делится
на ноющее колющее тупое
и с тобою

* * *

А я лежу раскрыт,
Навыкат и навзрыд,
И после часа ночи,
Холодная вода
Потери и труда
Твои причалы точит.

Заснувший водопад –
Орфей спускался в ад
Подобною тропиной,
И нежный орфелин,
Неведомо чей сын,
Сходил под кров мышиный.

Всё это – ерунда
Высокая вода
Гуляет на подворье.
Ты мне неразрешим,
Но знаешь, что с вершин
Положено по двое,

И руки подаем
И падаем в проем,
И лестничная клетка
Вздыхает и грустит,
И где-то шелестит
Поломанная ветка.

* * *

Будильник остывший, ты – череп в руках.
А ты холодильник, ты гроб и могила,
А сердце, о сердце, ты сладко заныло,
И остановилось и вновь заходило,
Как маятник или кадило впотьмах.

И знаешь, такое смятение в храме
Являет собою моя голова,
Как будто священник пошел за Дарами,
А паства с хорами забыла слова

* * *

ах ни ветхозаветно, ни новозаветно не прожить
эти сорок минут –
только шапку надвинуть и плакать.
и куда эти двое меня по дорогам ведут?
это боги спускаются с гор
выходи с головой непокрытой
ибо мы – разговор.

слезы – чище
так и надо дышать –
наполняться болезнью, бедой
на высоком кладбище

* * *

Православные любят когда кто-нибудь умирает
Они думают Бог хорошо упокоевает
В государстве тепла
И целуют холодные руки стекла

А иной не верит в православные бредни
На заупокойной обедне
Скучает

А я люблю умирать:
Всякий раз оставляют муки
И хорошие губы целуют хорошие руки и лоб
И уютен покойнику гроб

И цветы белёсы
Венки – колёсы
Окружают тогда мертвеца

И смешные отсюдова женщины косо
Смотрят на мой цвет лица

* * *

сегодня пена наших волон
разбилася у наших ног
мы братья тонкие мы братья
горько люби меня, браток,

Господь в широкие мгновения
не ведает принять мои
молитвы о потере зренья
и истреблении души

* * *

Песня во рту, будь не песня, а горькая вода, желчь.
Ни жечь, ни жалить не надо: просто течь –
Как течь в борту.

Ибо вот: по грудь, по лоб.

Нет, не жуть какая-нибудь, не потоп,
А уверенность терпеливых вод
В том, что прилив.

А что поделаешь,
Скажи,
Что поделаешь?

Сложи
Оружие.
В такие дни –

Тони.

* * *

свет небес:
снег

легкий год:
двое

легкий бог:
с нами

на весах:
дождь

на часах:
снег

на глазах:
лес

вверх и вниз:
ход

по нему:
лез

вверх и вниз:
двое

* * *
веди нить, портной,
единить со мной
ткань чужих родов
или городов

крепче шей – ищи
шейные хрящи,
позвоночник вдень
вышей ночь и день,

выше и прочней
чтобы не сносить
до дыр до бахромы

до похорон зимы

* * *

брат, пусти меня обратно
– не пущу не пущу
брат, прости меня обратно
– не прощу не прощу
брат, мне холодно и хладно
– ну и что? ну и кто?

это я твой брат пернатый на погибели женатый в час
невыгодный рожденный замерзаю охлажденный ног не
чувствую и пяток рог не чувствую и маток смерть колени
обнимает смерть последнее снимает вот я гол и вот я наг брат
скорей со мною ляг

* * *

дорогие сироты,
вам могилы вырыты
на зеленой пажити
вы в могилы ляжете
и очень нас обяжете

очень нас обяжете

(Из книги «Дорогие сироты,»)