Геннадий Айги
теперь всегда снега
из сборников:
расходящиеся облака 1955-67
пора благодарности 1968-78
поле-россия 1978-82
все дальше в снега 1982-89
* * *
ЗДЕСЬ
словно чащи в лесу облюбована нами
суть тайников
берегущих людей
и жизнь уходила в себя как дорога в леса
и стало казаться ее иероглифом
мне слово «здесь»
и оно означает и землю и небо
и то что в тени
и то что мы видим воочью
и то чем делиться в стихах не могу
и разгадка бессмертия
не выше разгадки
куста освещенного зимнею ночью —
белых веток над снегом
черных теней на снегу
здесь все отвечает друг другу
языком первозданно-высоким
как отвечает — всегда высоко-необязанно —
жизни сверх-числовая свободная часть
смежной неуничтожаемой части
смежной и неуничтожаемой части
здесь
на концах ветром сломанных веток
притихшего сада
не ищем мы сгустков уродливых сока
на скорбные фигуры похожих —
обнимающих распятого
в вечер несчастья
и не знаем мы слова я знака
которые были бы выше другого
здесь мы живем и прекрасны мы здесь
и здесь умолкая смущаем мы явь
но если прощание с нею сурово
то и в этом участвует жизнь —
как от себя же самой
нам неслышная весть
и от нас отодвинувшись
словно в воде отраженье куста
останется рядом она чтоб занять после нас
нам отслужившие
наши места —
чтобы пространства людей заменялись
только пространствами жизни
во все времена
1958
* * *
ПРОЩАЛЬНОЕ
Памяти чувашского поэта Васьлея Митты
было — потери не знавшее лето
всюду любовью смягченное
близких людей полевых —
будто для рода всего обособленное! —
и жизнь измерялась
лишь той продолжительностью
времени — ставшего личным как кровь и дыханье —
лишь тою ее продолжительностью —
которая требовалась чтобы на лицах
от слов простых
возникали прозрачные веки
и засветились —
от невидимого движения слез
1958
* * *
ОТЪЕЗД
Забудутся ссоры,
отъезды, письма.
Мы умрем, и останется
тоска людей
по еле чувствуемому следу
какой-то волны, ушедшей
из их снов, из их слуха,
из их усталости.
По следу того,
что когда-то называлось
нами.
И зачем обижаться
на жизнь, на людей, на тебя, на себя,
когда уйдем
от людей мы вместе,
одной волной,
когда не снега и не рельсы, а музыка
будет мерить пространство
между нашими
могилами.
1958
* * *
ОТМЕЧЕННАЯ ЗИМА
белым и светлым вторым
страна отдыхала
причиной была темноте за столом
и ради себя тишину создавая
дарила не ведая где и кому
и бог приближался к своему бытию
и уже разрешал нам касаться
загадок своих
и изредка шутя
возвращал нам жизнь
чуть-чуть холодную
и понятную заново
1959
* * *
ИЗ ГОСТЕЙ
Ночью иду по пустынному городу
и тороплюсь
скорее — дойти — до дому,
ибо слишком трудно —
здесь, на улице,
чувствовать,
как хочу обнимать я камни.
И — как собака — деснами — руку —
руками — свои — рукава —
и — словно звуки
прессующей машины,
впечатленья о встречах в том доме,
который я недавно покинул;
и — жаль — кого-то — жаль — постоянно,
как резкую границу
между черным и белым;
и — тот наклон головы, при котором
словно издали помню себя,
я сохраню до утра,
сползая локтями по столу,
как по воску.
1960
* * *
ЛЮБИМОЕ
Бледное лицо —
золотая кожура тишины!..
Где-то движутся сны
налегке,
и нет ничего,
кроме заигрывания бога
с самим собой
за этим его
прикрытием.
И — из этой игры
дочеловеческих начал
мне остается
познанье тоски.
1960
* * *
ИЗ ЗИМНЕГО ОКНА
голова
ягуаровым резким движеньем,
и, повернувшись, забываю слова;
и страх занимает
глубокие их места,
он прослежен давно
от окон — через — сугробы — наис — косок —
до черных туннелей;
я разрушен давно
на всем этом пути,
издали, из подворотен
белые распады во мгле
бьют
по самому сердцу —
страшнее, чем лица во время бурана;
все полно до отказа, и пластами тюленьими,
не разграничив себя от меня,
что-то тесное тихо шевелится
мокрыми воротниками и тяжелыми ветками;
светится, будто пласты скреплены
свистками и фарами;
и, когда, постепенно распавшись,
ослабевшее это пространство
выявляет меня в темноте,
я весь,
оставленный здесь между грудами тьмы,—
что-то больное
и невыразимо мамино,
как синие следы у ключиц
1960
* * *
СНОВА - ЛЮБИМОЕ
Что богом забыто во сне
под этою тонкою кожицей?
Он — здесь удивился впервые,
и это пространство знаменательно тем.
Самые тихие волны
и самые далекие берега...
И где там я?
Ведь глаза открываются
ресницами в мою сторону,
и где-то под ними я становлюсь
никогда и не существовавшим.
Я звуков боюсь,
и боюсь я света
за это лицо,
но жизнь уж проходит, и мы выдержим все
на этот раз.
1960
* * *
ОКНА ВЕСНОЙ - НА ТРУБНОЙ ПЛОЩАДИ
В. Яковлеву
качающимися квадратами
цветения и звона
всех детств моих, знакомых
прозрачным опустевшим городам,
я их коснусь, и девичьи венчанья
все так же будут длиться
без музыки и без дверей;
глубины теплятся
зеленовато-сумрачно,
и плачут там, за ними,
дождем измазанные мясники,
упав на груды рыб;
и вновь топтанье и переступанье —
я здесь, я здесь;
топтанье и переступанье —
раз навсегда —
как колокол в тумане —
— и как — шмуцтитулы — акафистов —
мне снится — красная — разорванность — и собранность
1961
* * *
СНОВА — СОН-«ПОТЕПЛЕНИЕ»
а вокруг — называясь
Местом — неведомо чем «потеплевшим» —
прерываясь как сон
и опять начинаясь —
продолжается — сна продолженье:
вводятся те же окрашиванья
ударами будто спросонья
поддерживая разделения
серого на менее серое —
роются
вязнут
в добиваииях в месиве темном
шевелений уползших —
и все это единство — толчками подрагивая
сдвигоподобий
проборматывается «жизнь»
вспыхивая изредка
лжеогоньками
1961
* * *
ЖЕНЩИНА ЭТОЙ ВЕСНОЙ
Птица у стенки, падая замертво,
клювом скользнула по белой бумаге,
я не вижу ее, но она — у нее,
потому это знаю,
что стыжусь ее взглядов.
Блеск подглазья,
как будто бесстыдно положенный
пальцами мальчика,
на мост поведет
меня через час,
и будут флаги свободны,
и далеки, и свежи;
это ведь за нее устаю
и за нее умираю
среди зелени странной:
все кругом состоит
из свисающих
и бесперспективных лоскутьев
осиновой дикой коры
без стволов и без веток;
а стыд за нее не проходит,
как будто касалась она
соломы на нищем гумне,
как будто из окон больницы
рассматривают ее вечерами
и знают: «не надо, не надо...»
и слишком уверенно
и равнодушно молчат.
1961
* * *
САД НОЯБРЬСКИЙ - МАЛЕВИЧУ
состояние
стучаще-спокойное
действие
словно выдергиванье
из досок гвоздей
(сад
будто где-то вступление ярого-Ока
сад)
1961
* * *
ПОЛЕ: КОЛОСИТСЯ РОЖЬ
а ширящийся — ты
и вдруг блеснет
щемя царапиной девичьей
во ржи: еще не становясь
(все чаще режет тонкий голосок)
толчком божественного есть
у леса засиять!
почти невидим воздух-шелк
в проколах
(о душа)
слепящих
1962
* * *
АЛЬТ
Ф. Дружинину
птица черная здесь затерялась
о ясный монах галерей
и снега кусок как в награду звезда!
отрываясь от грифа
падают доски селений
здесь во дворе опустевшем давно
и дереву нравятся вывихи дерева
бархату шёлка куски
а струны ложились бы четче на книги
освещенные снегом на крыше
через окно
1962
* * *
ВСПОМИНАЕТСЯ В РОСТ
ляля, ляля без смысла и ляля,
пугающая, словно ранены жабры,
и части одежды
опрокинуты в воздух оттуда
там вдалеке,
когда я не вижу, до боли расцвечены
и смягчу я — тряпичны — смягчу;
а это
понятие-облако
столь неотступно-свисающее
будто явлением близко-тревожным — «нося»? —
это было об астре, о ночи и о подоконнике,
здесь — о плечах,
представлю ее я в движенье,
но там, где от поля —
словно от стула,
и нет никого;
вся лель, вдоль и лель, прикрывая и шею,
дальше — тянет как с горки,—
вот здесь-то и плачут и не понимают;
и где-то у пыльной дороги
орешника долгий и стершийся край —
как вдоль плачущего одного;
и ясно прощается друг,
и думают снова: «да едут же где-то к деревьям,
снится же что-то другое;
и были же корни не здесь,
а мука сильней оказалась»
1962
* * *
ВСЕ ТАК ЖЕ С ТЕХ ПОР
посредником было окно слуховое
между душою и небом!
а окольное зрение без крапинок глаз!
тревожило детскую память
как золотистую женскую стенку
меж нами и миром
и тогда зафиксировались
беспамятством мысли
в лете четвертом увиденные
тени ладоней
заовражных существ
1962
* * *
АСТРЫ НА СТОЛЕ
срезая, качаясь слегка,
как столкнутся сейчас — «озаря — сизари»,
как «железо» из книги в осеннее утро
на белой странице, и сразу — осеннее поле,
тропинки, ворота, село;
а белое в памяти: дальше меня, за спиной, чуть касаясь сугробов,
здесь не увидим, но знаем;
здесь, как под облаком ветка, проведшая лето на крыше вагона,
врасплох хорошо и светло,
словно прячут частями
движенья девичьего детства
в углу водолинии
1962
* * *
ВЕСТЬ С ЮГА
мучает золото сон завершая
слабо присутствуя днем
и где-то основой таится лицо
свободное с ясностью санной
издали стати моей достигающее
тревожа до света на коже
уместное прятать глазами
море и флаги чужие
узкою черною влагой
сливая их с сердцем
осторожно присутствие в памяти
идеи-колес-вдоль-кустарников-выжженных
вкривь выявляет виски —
о словно при крови и золоте
это я вижу во сне
раненой стенкой лица! —
и касаясь как ран подсолнухов
утешение шепчется в платье и в волосы
светом на горы натянутым
как алебастром вечерним и робким
в узоры Грааля
1963
* * *
К РАСПРЕДЕЛЕНИЮ САДА
и примем мы свет на движенья нескромные
от самих лопастей
сегодняшнего цветодержца
не зная что камни и ветки и кожа лица —
видимые раны его!
и «я» говоря называем его расхитителем
одного неизменного
праодного своего же сверхсада
и здесь за оградою астры
не утешая ярки
словно руки он режет себе!
1963
* * *
ДЕВОЧКА В ДЕТСТВЕ
уходит
как светлая нитка дыханием в поле
и бело-картонная гречка
срезается лесом
птицы словно соломинки
принимают шум леса на шеи
косички ее вдоль спины наугад
словно во сне начинают село
глядя на край каланчи
и там на юру на ветру
за сердцем далеким дождя золотого
ель без ели играет
в ю без ю
1963
* * *
УТРО В АВГУСТЕ
прячем день от себя замечая невольно
словно в горнице листья в саду
и таится он мирно
где-то в этом же доме где дети играют —
от нас независимо
мы ни при чем
пусть тебя создает этот свет выявляя подробно
отпечаток тем временем примут
уходящие всегда навсегда:
все окна и двери открыты везде постоянно
рвут ветки свет
от колебанья межсвета единого
страдания в нас
и того что над нами
за которым хранится давно
отсвет робкого облика
в самой глубине первосвета
1963
* * *
ЗИМНИЙ КУТЕЖ
а пить — как будто в Лете спать:
с лицом чужим
как бы натянутым:
над местом не-вещественным
опасным
и озаряться в той реке
огнем незримым тьмы
ты там мой друг
в беспамятстве сказавший:
«как жить? да шкурой на базаре торговать
своею
золотой»
1963
* * *
ВТОРАЯ ВЕСТЬ С ЮГА
отмечу что лицом ко мне
похожим на порезы вдоль сирени
и тайным ворсом крови сильная —
там за ее воротником
а сердце будто бы при шуме спрятанном
иголки с выявленьем музыки!
и проверяя есть ли мы
учесть придется нас с начала крови
она одна и нет конца
и «я» и «ты» лишь щебет птиц
уже вдали
уже не здесь
но есть и вызовы в больницу к маме
и вечная по улицам ходьба
Как жизнь долга Прерывиста И птицы
летят другие Слабые как мы
Себя как их Не жаль И будешь обесценена
как Много убивая
доказывали в детстве нам
* * *
РЕКА ЗА ГОРОДОМ
а паутинная
кылью со дна как местами чердачными
восходящая к полю
и шелк и паутина
ее притягивая увлекутся
соседями оказаться такими же
как тень и пыль
и паутинная
как шелк во сне покажется нездешней
и связи с облаками
из пуха-хромоножки трав
глаза обманывающих
и алеющих
1964
* * *
ВЕСТЬ В ТЕРЦИНАХ
к голубя сон превращенный в сидящую тихо при первой звезде
высокой как девичий обморок
как детский ночлег на дворе!
и красными досками воздух
c луною входящий
в проемы везде
и весть-то протянута в видимом вечере к дальней заре
как переваливающийся вдоль старого дерева
мир гиацинтов
где красное поле глубоким накатом
нисходит к горе
и нежного дела одевается дух уже третий
и кровь ли цветка словно тамр индийский:
под кровлей разыгрываясь
в цветы соберется в саду
и лишь выходящий из солнца содержится в духе загаданном
светлее чем бинт
1963
* * *
К ПОЯВЛЕНИЮ СНЕГА
снова
он здесь
возвращаясь со дна
тихой поправкою
звуков на ветках
долго
(словно не день
а уже
без селений без города
без говорящих)
будто входящий
(все ближе)
опять на стене на бумагах
над окраскою печки — он с детства разбросанный он
отобранный и возвращаемый
во тьме через тихое поле пугавший
белым знакомым лицом
1963
* * *
ЛАСКА ПОЛЫНИ
а поле: больница-мельница!
и словно в углу
ветка полыни:
будто в день зимний
пальцы
отдельно —
в муке
1964
* * *
В ПЕРЕРЫВАХ БЕССОННИЦЫ
во сне как в мелу
будто на лицо принимая резню
грудь отводить
от сеющейся словно сухая мука
в себе и при мне
не умеющей при нас отстояться
вьюги особенной — плотью от смерти —
нас посещающей
1964
* * *
ЛЮБИМОЕ В АВГУСТЕ
светом
страдающе-в-облике-собранным
из первосвета явившись
вздрагивая
ждать
и создана там где обилие лета-идеи
склонно наверное к дару
где покорилось уменьшенной частью
тихим увидеть себя:
«быть»
как в сознании было бы птиц:
« — »
1964
* * *
КОЛОМЕНСКИЙ ХРАМ
И. Вулоху
овес
зернами тебе подражающий
красным пятном отражался
на пару с тобой
когда в облике мысли нас видел сперва
Спас
сеть
осенним угаром возможна на ягодах
над кожею звоном твоим
но весть
восходящая ввысь
единственно суть
у ветра
синицы и друга
спросил я навеки ли мы
и доносилось снаружи печально:
«три»
1964
ПОСВЯЩАЕТСЯ ПЕНИЕ
к ребенку плачущему
касание гибко и кожье
женщины сильной и действенной
словно устройство с кровью и зеленью
для колесования
и как открывается белое в ветках
ярко и больно
так от стола до окна
происходящее нежно:
в спокойствии женском есть и место-вечер
и место-утро
и словно красные части одежды
даже в воздухе близкие к крови
обнаружится долгая
вечерня сердечная
это в теле как будто ином и вторичном
за тем — основным —
в озарении ищутся корни
спевших когда-то и винами залитых
как луч пустой
1964
* * *
К КУТЕЖУ ЖИВОПИСЦЕВ
(Вместе с А. 3.)
одеты в раны есть: и цветниками — бога
где красные от ветра чумового
соединимые следы!
ах так кричать — похожим быть на пену
кровавую — то тут то там
(пуста Москва как поле декабря
и как обрывки свиста
гуашей — тонко — дрожь)
1964
* * *
СТИХИ С ПЕНИЕМ
Первый голос
просто облако есть просто дерево
просто поля и дома
(и все они тут как и ты)
и все они тут же как я
Второй голос
отъехал от дерева и навсегда удалился от леса
что-то взлетело в нем от реки
(птицы исчезли прозрачнее травы)
его уж все меньше —
и:
Хор
(Пение без слов, возрастающее постепенно.)
1964
* * *
СНЕГ В САДУ
чиста проста
глубоко и почти без места
и тих и незаметен
светлы и широки
сплю весь
и — сейся
мерцать замешиваться взорами
и сеется
и суть
1965
* * *
СОН: ПОЛЕТ СТРЕКОЗЫ
а ярко — как будто в заброшенной риге
на ночь душа!
и озеро тихим во сне очагом
беспокойно: о так по лицу бы красавицы долго
белым японским цветком!
через стога будто розы белеющие
долго и тихо... так после восторга
полянами редкими
в сердце места
и розы-раскаты — стога беспокойные
месту уже своего разговора
мозгу откроют полет стрекозы —
ярче огня по распятию-желобу!
от бога текущего
к горной поляне в высокую тьму
(к смерти засинью заночью
тонко сияя ума
в голову словно из роз
любимо бросаясь)
1965
* * *
БЕЗ НАЗВАНИЯ
Иву Боннфуа
река — уже иная — окружает
в нас превращая многое
в свои иные волны
и холодна
прозрачна и едина
и поздно говорить: «мы там»
она одна одна
Нет-Чистота
1965
* * *
РЯБИНА-ВОЗГЛАС
о лепета ярко-прозрачного: в небо направ-
ленного — буря! — о в крапинках крови широ-
кое знамя! — о возглас: шумяще-алеющий воз-
дух!..
1966
* * *
ЗАРЯ: ПОСЛЕ ЗАНЯТИЙ
среди темнеющих отталкивающе
как бархат на умершей
спокойных
львиных зевов
соломинками слабыми
поблескивает мир
кругом отсутствуя давно
и наполовину наискось — с рубашкой вместе —
ты словно частью золотым песком!
'когда двора случайный ветер
потом в 4 веет широко
и шевелит тебя как сора россыпи!
где будто в шее свет красивых
усиливала белое бумага:
богов всю зиму
укрывая каждая
по вечерам в окно:
как нежный ум —
на снег
1965
* * *
МЕСТО: ПИВНОЙ БАР
А. В.
ты пьющий — значит: спящий! —
в себе — как в матерьяле сна:
в горячности своей: ты — спящий сном вторым:
(а их — мы знаем — три
последний будет — третий):
ты спящий сном — пока что: избранным! —
как он глубок! он даже там — где место есть: без памяти!—
и — как он длится!
как слоист и темен! —
о этот ветр! — от мира укрывающий:
на время - как заброшенных детей
1965
* * *
ЛИЦО ВПОСЛЕДСТВИИ
цельное —
лепетом устроения тверди
и будто из лица светящегося
во время грусти —
моего —
его я создаю
и озаряет
таящий рода образы
огонь
1965
* * *
ДОМ ГОГОЛЯ: РЕМОНТ
а в полночь
знаки выступают
из укрываемых — как под плащом — порезов:
(они и в мыслях
здесь — всегда):
подобно каплям крови птичьей! —
и в вяло-брошенной душе московской тьмы:
«РЕМОНТ
ДОМ ГОГОЛЯ
РЕМОНТ» -
как лампы красное миганье
1966
* * *
УТРО — ПРИ ДЕТСТВЕ ДРУГОГО
Сыну Андрею
что облекаешь? что ты оставляешь
о тень! — как в озере:
в горячем
просыпающемся? —
возможно — смысл?..— тобою окруженный
как прахом — некой сущности? — возможно
неведомой тебе самой? —
душе ли — слепоту
творишь ты из него?..—
иль это — некий облик что древней
чем разрешение во времени
чему-то — в мире быть? —
и вот
сквозь негу
детства:
таинственно и зорко смотрится — ее светило временное:
как некогда —
сквозь мира первый прах?..
1966
* * *
ОБЕД: КАРТОФЕЛЬ
Памяти А. М.
хоть плакать (за обедом) оттого
что у картошки (для руки) есть холод
как будто часть ее имущества
(как нечто миром-нищетою данное)
как то что есть семья теплом за дверью
а скоро будет брат мой нет
1971
* * *
ПОЛЕ: ЦВЕТЕТ ЖАСМИН
а как же
не быть
Основанью тому что для мысли присут-
ствует всюду: как некий Костяк не-вселенский!—
что как Бого-Присутствие:
чувствуясь: неотменимо:
как же не быть ему здесь: за мгновенною
смесью и-Места-и-Времени:
и: нашей-Сердечности! —
как это есть (словно душ основание)
здесь: за проявленным островом каждым
белого (словно накала вторичного: цвет
пережившего: вновь лишь идеею ставшего!):
как на заре не-вселенский Костяк этот
ясен! —
Видимый Светится: сквозь острова
белого: в поле: все более белого
и:склоны поля
о поля склон — беспрерывное пение! — геометриче-
ское
и склон другой: для себя — и безлюдно! — поется
а в третьем — как будто есть матери голос:
склон — за меня направляемый ввысь! —
склон-отпевание
ряды их ряды!..— их общность:
соборование
1971
БЕРЕЗЫ: «ЦЕНТР» СВЕРХ-МЕСТА
видеть
(теперь)
это криком
выстраивать
вас! —
будьте — как Духа присутствие! — будьте свободой
Его — безущербно страдающей
души смягчая
всех — не по-здешнему нищих! —
будьте — как лики Его
не для зрения — чистые:
светом — без силы: всесильным! —
там — где господствует Стадия Гнили как Место
Народа
1972
И: СНИТСЯ ЛЕС
В. Сильвестрову
края его светлы
как слово Д е н ь в Завете
и скоро боль растает
(все ярче... вглубь...)
и медленно-боляще
огнем становится исчезновение
(...в прозрачности — как в «Гласе с Облака»)
1971
НОЧЬЮ: ВЗДРАГИВАЯ
А. М.
Ночью, внезапно,
вижу я, вздрагивая,— между лицом и подуш-
кой — лицо похороненного друга:
оно — как бумага оберточная (содержимое вы-
нули):
черты — как сгибы... не вынести этих следов ис-
коверканных!..—
безжизненно горе само! — все — как будто из
вещи — все более мертвой...-—
и боль отменима — бесследно — лишь новою
болью: ее неживой очередностью!..—
существованье — как действие? — скомканья —
словно рассчитанного!..—
«всё» — как понятие? — есть — как обертка!..
— чтобы шуршать и коверкаться...
1971
РОЗЫ В ГОРОДЕ
Р. В.
о этот цвет их ран: над ними: отраженьем!
там — их страданье...
в городе — как в поле
свободно-явное
как душ открытость
со взглядом связь его легка
когда лицо — как болью
изъеденное — зреньем
и ясно возникает
двух болей измененье общее:
и чисто — со-страданье...—
о боль — от боли что извне:
вторая наша явь!..—
алеющее облако
во сне печальном мира
(а блики беспокойны!..
как ими говорится
про вас и про меня! —
так не могли б мы сами)
1972
ЗАПИСЬ
ту боль что будто цвета духа
читает в нас свобода-Смерть
убийцы-люди = полу-смерть
вторгаясь призраками в Чтенье
есть тленом на-двое — возможно: преходящим!
(свобода Смерти не чиста)
1972
ПОЛЕ: КУСТ ВЕРБЫ
и в Сияньи Золотого Часа Мира:
Куст-Один:
в том Часе золотящийся:
(ведают иль нет? —
само сиянье-веденье):
Куст-как-час:
(из края Поля — вширь)
1975
НЕМНОГО
счастье — «Немного»
блаженство — «Немного»:
о шепот: как ветер — от солнца:
хлеба — немного... и света дневного...—
и — малого шума людского
как пищи — для Смерти готовой...—
чтоб мирно ее мы встречали
как будто мы все и всегда у любого порога —
в страдании братском...—
о наша свобода!..— свеченье душевное:
простое:
«Немного»
1975
ЛИЦО: ТИШИНА
М. Б.
а этот вздрог наклон и спад
той темной драгоценной
(как света с тенью — скользь)
той головы (о вздрог!) —
с тенями драгоценными — лица! —
все — в говор лицевой
свободной светонадписи
все — по кости — как по частям
забрала лицевого тонкого! —
мельканьем световязи
как будто слышным: «Вы
уже лучом восприняты»:
и света — в свете — скользь
все — чисто (скользь и ясь) —
все — пенья становленьем:
(о места вечности что есть и в нас возможно:
как встреча наша с богом:
песнь)! —
сияньем круга: вздрог и скользь! —
и — свет (вещественно — из света — счастье)...—
сияя — одаряя — Ты
во Тьме-Стране
так ясно: долго: есть
1975
* * *
РОЗЫ В ГОРОДЕ
Р. Б.
о этот цвет их ран: над ними: отраженьем!
там — их страданье...
в городе — как в поле
свободно-явное
как душ открытость
со взглядом связь его легка
когда лицо — как болью
изъеденное — зреньем
и ясно возникает
двух болей измененье общее:
и чисто — со-страданье...—
о боль — от боли что извне:
вторая наша явь!..—
алеющее облако
во сне печальном мира
(а блики беспокойны!..
как ими говорится
про вас и про меня! —
так не могли б мы сами)
1972
* * *
ЗАПИСЬ
ту боль что будто цвета духа
читает в нас свобода-Смерть
убийцы-люди = полу-смерть
вторгаясь призраками в Чтенье
есть тленом на-двое — возможно: преходящим!
(свобода Смерти не чиста)
1972
ПРОБУЖДАЯСЬ ЗА ПОЛНОЧЬ
А. А.
вдруг — эта ясность (как будто железо
блестит от железа
и стужа — меж ними):
каждый на месте своем!..— как за городом ночью январской
ты одинок: и «конкретно» (я доски запомнил)
в пребывании — гробом «своим»
под землей обособлен —
так: как железо одно я один (словно двое таких —
только в разных местах) —
рядом с живыми живя! —
вчера — хоронивший
1973
* * *
УТРО: МАЛЕВИЧ: НЕМЧИНОВКА
Троельсу Андерсену
«время — распада кругов
и теперь уже что говорить
об основе другой — рукотворной...» —
словно средь веток — на ветках — поблескивает
телом первично-незримым
сам — до-человечески — сам:
а мокрые — смежные с сгустками-«где-то-я-там-уходящий»
ветки в глубинах зари равномерны при вздрогах
зренье — вразброд: отовсюду дымящимся
жертвоприношением — глаз! —
гул...— продолжается гул: то ли степи — из детства — соседствуют — входят
хребтами двоясь (и опять — велимировы будто — с годами забытые
кони мелькают: родное топтанье
полей: «это-я-исчезая») —
гул: а потом — утомленье затылка: движенье привычное
теплой весомости белой
все тяжелее — вдали над холмом
(где взаимобратание было ходьбой и молчаньем
словно протертою с шепотом дум
стала здесь почва сама) —
дальше — над дубом все тем же — сродненным всей
крепостью духа и принятым в волю твердейшую —
все ощутимее — света уход:
из продолженья-творенья —
что-то в лице наклоняя все более белым...—
(«нет: ничего уже это не держит» — лишь жизни все меньше теплеющий сон
будет — в покое — надолго замешан зрачками!) —
и — словно единою-песней едино-народа исход из сияния-поля —
взгляд от стола — человечнейшим озером черным:
«грусть — не становится кругом: ни солнца ни поля...—
просто — возносится к небу:
грусть — человечьего места
все дальше — все больше: незримость»
1974
* * *
ПОЛЕ: КУСТ ВЕРБЫ
и в Сияньи Золотого Часа Мира:
Куст-Один:
в том Часе золотящийся:
(ведают иль нет? —
само сиянье-веденье):
Куст-как-час:
(из края Поля — вширь)
1975
* * *
НЕМНОГО
счастье — «Немного»
блаженство — «Немного»:
о шепот: как ветер — от солнца:
хлеба — немного... и света дневного...—
и — малого шума людского
как пищи — для Смерти готовой...—
чтоб мирно ее мы встречали
как будто мы все и всегда у любого порога —
в страдании братском...—
о наша свобода!..— свеченье душевное:
простое:
«Немного»
1975
ЛИЦО: ТИШИНА
М. Б.
а этот вздрог наклон и спад
той темной драгоценной
(как света с тенью — скользь)
той головы (о вздрог!) —
с тенями драгоценными — лица! —
все — в говор лицевой
свободной светонадписи
все — по кости — как по частям
забрала лицевого тонкого! —
мельканьем световязи
как будто слышным: «Вы
уже лучом восприняты»:
и света — в свете — скользь
все — чисто (скользь и ясь) —
все — пенья становленьем:
(о места вечности что есть и в нас возможно:
как встреча наша с богом:
песнь)! —
сияньем круга: вздрог и скользь! —
и — свет (вещественно — из света — счастье)...—
сияя — одаряя — Ты
во Тьме-Стране
так ясно: долго: есть
1975
* * *
ЗАПИСЬ: APOPHATIC
К. Б.
а была бы ночь этого мира
огромна страшна как Господь-не-Открытый
такую бы надо выдерживать
но люди-убийцы
вкраплены в тьму этой ночи земной:
страшно-простая
московская страшная ночь
1976
* * *
ТИШИНА
А. Хузангаю
а что он делает в лесу?
шуршит как ветка... нет бесцельнее чем ветка
и с меньшею причиной
чем от ветра...—
не знак не действие...—
и существующее в нем
лишь то — что достоянье он
Страны-Преддверья... (далее — огонь)...—
и там
какой-то час
проявит предначертанность
конца... —
(а здешность — призрачна!..—
и — ощущенья нет
которое
«страной» звучало)...—
он здесь — без полноты и без молчанья леса...
лишь затиханье — прошлого... и здесь его шуршанье —
его последний признак... только — отзвук...—
(все — в пустоте... безогненной... и даже —
вселенность исключая — леса)
1975
* * *
ТЕПЕРЬ ВСЕГДА СНЕГА
Я. Б.
как снег Господь что есть
и есть что есть снега
когда душа что есть
снега душа и свет
а все вот лишь о том
что те как смерть что есть
что как они и есть
признать что есть и вот
средь света тьма и есть
когда опять снега
O-Бог-Опять-Снега
как может быть что есть
а на поверку нет
как трупы есть и нет
о есть Муляж-Страна
вопроса нет что есть
когда Народ глагол
который значит нет
а что такое есть
при чем тут это есть
и Лик такой Муляж
что будто только есть
страна что Тьма-и-Лик
Эпоха-труп-такой
а есть одно что есть
когда их сразу нет
— о Бог опять снега! —
их нет как есть одно
лишь Мертвизна-Страна
есть так что есть и нет
и только этим есть
но есть что только есть
есть вихрь как чудом вмиг
нет Мертвости-Страны
о Бог опять снега
душа снега и свет
о Бог опять снега
а будь что есть их нет
снега мой друг снега
душа и свет и снег
о Бог опять снега
и есть что снег что есть
1978
* * *
СОН: ГОРЫ - ВСЕ ДАЛЬШЕ ОТ КАХИБА
долго двигаясь
будто — закат!..—
эти горы душа
строит так: задохнуться!
ил себя ли такие
тайники помещает в ущельях
и — взбираясь — в жилищах:
скажешь: трогает душу своя же душа! —
из того же — шумы ли? движенья ли смутные? —
бедных — где-то — тепло?..—
люди-души — своей же души!..—
к лицам (вздрагивая так: разрываясь!)
прикасаться...— родней?..— не бывать
1978
* * *
ОБРАЗ - В ПРАЗДНИК
В день 100-летия со дня рождения
К. С. Малевича
со знанием белого
вдали человек
по белому снегу
будто с невидимым знаменем
26 февраля 1978
* * *
ТЕПЕРЬ УЖЕ ПРОХОДИТ ЖИЗНЬ
да: люблю я (шорох
утром — в сон слепя):
словно кровь на глянце
(что же делать мне)
там где ты живешь —
словно кровь такая (запустенье в комнате)
а молчишь ты зорко
(кровь — дитятей-спутницей)
а ведь пусто вдруг —
да: люблю (а знаешь:
так вот как средь сора:
лишь на то уже —
«все же дорога мне хоть бы и такая»
говорю о днях) —
(да слепит тобой
слабо и серьезно)!..—
(да тепло такое
как — «такой-то был»)
1978
* * *
ГУАШЬ
М. Рогинскому
Поле, усеянное газетами; ветер перемещает их (нет
конца и края). Брожу весь день, приглядываюсь: на-
званье — одно и то же (и то же забвенье: забыл и при-
сматриваюсь — время проходит: не вспомнить); с порт-
ретом одним и тем же (и снова — забвенье). Где я?
куда возвращаться мне? Вечер; бездорожье; шуршанье
бумаги; Земля — вся из этого поля; тьма; одиночество.
1979
* * *
ПОЛУНОЧНАЯ ЗАПИСЬ
3. Федецкому
пора творить страну М у л я ж е й - б о л ь ш е - Н е т
и мир как Н е т - и х - с л о в (хотя давно сам воздух
слов-падалей Провинция без Времени
без Связи — вне Вселенскости-Religio)
освободить от этого свой дух
и быть в Стране-из-Духа (сколь возможно):
в Стране-Удушьи нет иной победы
(а гибели шкала сверх-полная)
1979
* * *
И: ТАКАЯ ЗИМА
И. Вулоху
а зима? а снега?
да теперь уже так: ежедневно
это в воздухе-Мире
будто труп убирать (и к тому же воздушный)
и детей не пускать («тятя тятя
эти самые сети») детей не пускать
да как ямо-какой-то-копатель «поесть» — тут такие вот штуки в дому
да часы это тоже о том
(осторожно: ведь это — как плакать
это — крохи
да тряпки как будто)
так и быть — будто труп убирать (уточняем: уборка
та же самая в том что «душа»)
а зима а снега? — до сих пор о таком?
(даже стыдно сказать! — а ведь все же а все же
душою
как будто была богородицы! — можно
скороговоркою: так)
значит так и достаточно (значит
так и комкаться! — разве — стираясь как тряпка — да разве
чем-то хуже ли
«жизнь» называясь)
1979
* * *
ДЕНЬ-ОКРАИНА
эти подтеки (такие — как будто
из самой родни)
эти разрывы на здании
о ты моя голова
о всколыхните-развейте как пыль костяную пропитанность лета окраинного
родиной душно-бесцветной
(словно энергию в неком бреду)
да и к тому же ведь это висяще
зная самою-собой-равнодушно
ни для чего
(и остается лишь воздух как воздух
вот и лжебратия
с Богом)
1979
* * *
ПЕСЕНКА ДЛЯ СЕБЯ
сокровенная песнь: «ничего мне не надо»
да иного я тоже
ничего-то не знаю
только то еще поле где в памяти вдруг так проста и спокойна душа
да и место к тому же такое:
ничего-то и нет («ничего мне не надо»)
лишь в просторе бескрайнем постройки какой-то доска отвалившаяся
чем-то так человек-где-то-здесь
чем-то песня-ответ — да такому дневному и ясному горю
словно рана в руке а глядишь
и не оторваться (и будто лишь это осталось
как некое дело и жизнь)
1979
* * *
ЧИТАЯ НОРВИДА
(Зимние записи)
В. В.
1
я в свете Радости (простите братья Норвида)
тенями слов темнею: «улица Яновского»
б р и г а д о й С м е р т и сам в своей душе
как будто двигаюсь чернея
2
и я как мертвый рад что вы среди живых
3
б р и г а д а С м е р т и — небо над сверх-Местом
теперь девичий смех — как по тебе рука
измазанная ядом мертвых
младенца лепет — отсвет дня
по лбу и по глазам — как будто по кускам
в О в р а г е - М и р е лже-живых
а ты из тех: живя передвигаясь
полугниеньем мажущий других
4
когда Тоска-давно-б-средь-трупов-быть
когда Провинцию-живых-Пора-покинуть
5
а вы Д в а д ц а т о г о П р е л ю д а братья!
сквозь мира сон
в последней капле разума
над вами я к о р ь ваш
сияет — ставший: телом-Дня-последним
(все более — и телом-мной!)
другого мне не помнить! и уходом
не просиять иного Слова
опустошив — уже без места — каплю
6
о эта Отвернутость-Вихрь да без центра и без содержи-
мого — это в дыру-ли-в-Повонзки о Боже — о кругом
давно обессвеченным кругом — да скорость без силы о
больше уже без себя и все более без и такое включая:
уже без того фортепьяно метель и Повонзки и голос —
без Фрицека голос под небом без неба другого — не
будет другого когда этот мир без народа Повонзки
7
а небо лишь Одно — под ним Без-Смысла-Мертвым
качается Ромашка Соц-Содружества:
Гаданье то же: «вступят-иль-не-вступят»
8
еще — Шопена н а м! — какому Иоанну
какою мощью
и огнем каким
т е з в у к и превратить — во что? — чтоб Мир-как-Стыд
пылал (да тут — любой уж сверх-глагол!)
Шопена — н а м! — не правда ли — отродью
такого (сказано) сверх-Места
9
когда Пора-средь-трупов-быть-Пора
когда Провинцию-живых-Пора-покинуть
10
а братья свет когда вы радость братья
а правда то: не делятся сияньем
а светятся (а где-то: «жить-то надо»)
пока «когда» умершее других
лишь трупом шепота «когда»
11
к тому же и открытие: о н и
о к а з ы в а е т с я в и з ж а т ь у м е ю т
когда на п а р т-м о з о л и наступают
(и станет ли о т к р ы т и е — о р у д ь е м)
.......................................
(для оборотней эхом-оборотнем
как выявлением начал
такой готовится — м а т е р ь я л и з м
......................................
......................................
12
когда Тоска-средь-трупов-быть когда
Провинцию-живых-Тоска-покинуть
вы братья радость братья Норвида
а вот и Милоша! хотя в одном и з д а т е
желают п р ы с н у т ь: «мы
не ведали такого»
(а вот мы ведали: семь лет назад я ведал
в Ордынии издать — «до Херберта» — желая
«от Яна»: ныне это назовем
уже небес-каких-нибудь-издатом)
и снова точку боли здесь ввожу
да что о том? о т т о ч и я м и жизнь
пусть будет («е. б. ж.»)
пусть п р ы с к а н ь е орет по нас-как-точкам
13
когда Тоска-средь-трупов-быть-Тоска
в пространстве х р я с е й - х р я с ь ю будь «о Муза»
14
а также п р е и м у щ е с т в о мы поняли
тюрьмы такой: чем более тем лучше
(была — да вышло: не про нас)
а что для нас теперь — Покинутых-по-братски
своими о т ъ е з ж а н т а м и ?
чем менее тюрьма тем хуже
15
градации Ее определенья
вы будто не-читали-не! — и в Мертвости Молчанья
я бормочу (скорей безмолвно вздрагиваю)
я повторяю их собой-клочками-тьмы:
Страна-Газирование — Страна-Ненастье
Страна-Удушье и: Все-Кончено-Страна
16
когда Провинцию-живых-Тоска-покинуть
17
придется тем же ртом (куски такие губ)
мертвее мертвого здесь Мертвое ввести
(предупреждаю это слово-выродок)
чтоб говорить о том (чтоб говорить о том
уже за п о с л е - С л о в и е м всеобщим?)
а все ж—о Вене Б ы д л о-П о л и т и з м а
я знаю простоту: я с простотой последней
скажу кускам — все исчезло — губ:
что «состоянье» — не из слова-выродка
а то отчаянье — как свет дневной!
когда тот свет как 2><2== 4
и всеохватно Б е з (и тем же Б е з и кончить)
18
когда Тоска-средь-трупов-быть-Тоска
когда Провинцию-живых-Пора-покинуть
1980
* * *
СНЕГ ЭТОГО ГОДА
Знаю, что там;
только веянье; отсвет; прохлада;
восприниманием странен; и только
души особые: столь помогавшие
раньше — величием (скажем, Мое обнаженное
сердце — опять); только холод; присутствие; отсвет;
веяньем — будто со всей опустевшей
строгой Земли; только ясным присутствием — властность
в этой без-Жизни — величием
холодно веющих.
1980
НИВА - ДО КОЛОШЕНИЯ
поблескивая
плеща успокоенье:
обесцвечивая
уже — забвением!
и вот: пока — лишь дух захватывает
пока — не чистота (паденья сердца помнишь):
о замедление!—
из этого тонка все больше видимость
еще мучение
изжить подобье!
да скоро
скоро — Унося
1982
КАПЛИ НА РОЗЕ
а — капли?
живая детьми ли (во плаче хорошем
для жизни)
пока мне сердечность? — и в ней ли
и даже по ней ли
скольженья? — и нежности дымчатость
свежую в мире младенчес кость
мирно — про-кацливает?—
раз-сосредоточивая (там — что и тут):
дольки родны — как в дому:
этой легкости-мира!—
даже и памяти нужно немного:
был — как от чтенья отвлекся
(а где-то
юнели во влаге
и я посещеньями белым-спокойного
помнил: юнеют! и долго
мне по лицу — будто дальне-легчайшему
рядом
скользили)
1982
СТИХОТВОРЕНИЕ-НАЗВАНИЕ:
БЕЛАЯ БАБОЧКА, ПЕРЕЛЕТАЮЩАЯ
ЧЕРЕЗ СЖАТОЕ ПОЛЕ
1982
ВСЕ ТА ЖЕ ИВА
облако давнее
словно с движеньями думанья
там — шевеленьями теми же — близко-сырое
словно лица ощущенье усиливая
место мама-обожания будто в младенчестве
мне закрывает
чтоб выдержать мог
и не удерживая
насквозь серебрится
1982
ОБЛАКА
это
как будто
в Боге была голова
а оставшись потом одинокой
обнаружилось: День затемнялся (и были дела)
также сиял — раскрываясь!
происходящее было сознаньем — должно быть
таяло малостью-мною
в Том — облака открывающем словно ворота
ум заставляя — блистать!— а границы
временем были: разрывами
в ярко-едином
(касаясь Земли)
1982
ПОХОРОНЫ МАКОВ
А. Л.
пришлось!— я сон похоронил
и с ним ушла поблеклость драгоценная:
и без какой же неточки-незвановой
безветрие теперь:
без чудного «чуть-чуть»? —
я мало помню — а во Многом мира
дрожит (не о тебе ли
далекий человек)
чуть беспокоя: весть?
1982
ЧИЩЕ ЧЕМ СМЫСЛ
о
Прозрачность! однажды
Войди и Расширься
стихотворением
1982
ТОЛЬКО ВОЗМОЖНОСТЬ
ФРАГМЕНТА
...а это Золото и Жар
остаток (как о Солнце «было»)
Явленья-Смысла «Зреет Рожь»
как Гул Безместный
как Обвал...
1982
О ДРУГ МОЙ
может ли — мертвым
ангел-хранитель
быть?—и носителем Слов
мёртво — предстать?—- ибо странно-отчетлива фраяа;
«скоро придешь...»—
и прошепчена — другом
тихо-и-мёртво-спокойным:
все — неподвижность!
и только причина присутствия
как — замутненность...—
словно — немного б еще: то ли «время» какое-то? то ли
перемещение?..— был бы
свет — невещественный...
1982
В ОКНО - ПОЛЯНА
слабость сказал бы...— священная
ибо
больше чем «там»: это словно согласие — быть Красотою
не-открываемости! ею немного
здесь всколыхнуть
из расстоянья и света вечернего — некое
Своеподобие!— так и удерживать
(был Я как не был)
немощность слабой и в бликах живущей
влажной окружности!— скрытым намеком
о Посещенности — в травах и ветках...— особенно
в соре печалящем (здесь
трогал Я больше — Себе приготавливая
силы ухода)
1982
УГАСАНИЕ АВГУСТА
где-то в дубраве
из звуков
качели как будто сияющие
тайно устраивающая
удерживая — в состоянии
прерывистости: золотящейся!—
птица: не зная: напутствующая
1982
ПОЛЯНА К ВЕЧЕРУ
а
оказалось: поляна
вся — перемена: уже — продвижение
света — до той полноты: излучение
всюду — покоя!— и только избыток
где-то поверх — исчезающей тонкостью:
словно — увиденный кем-то!— а взгляд
отнят: а нам остается
лишь ощущение: чистой
(все одаряя)
ушедшести
1982
УЛИЦЫ И ОВРАГИ
М. Фонфред
из островков
(все мне)
то лето состояло:
я говорю: цветы: и островок и снова
другие — влажные слезами: там
на улице
и где-то за оврагом
и каждый — проходя душою — мой
(такое шелестенье видимое):
был — друг живой (объятья промельк гибкий
от образа
еще
плеснет
не раз)
был — будто рядом анненский
и детством в фартучке пришедшая мне девочка:
вот так и излучалось
вздрагивало
родное мне!..— и очень живо взглядами
общенье
в тихости моей
мерцало:
я жил в провалах белого...— и сном
я проходил — как время
1983
ПЕСЕНКА ПО ПОВОДУ ОДНОЙ ПОТЕРИ
Питеру Франсу
долго
пустынно
свободой такой начинается:
дальше — все дальше — бездоннее видится: плотники
ставят (алея и все отдаленнее)
бревна на сруб:
и плачут упав на бревно —
а это такая бескрайность
во-сне-прояснение-края-горенья:
очистилась так — ничего уже больше не будет:
и даже — не видеть: душой! —
да только алея (и все отдаленнее)
плачут — упав на бревно
1983
ФЛОКСЫ ВРАЗБРОД НА ОКРАИНЕ
а грусть?..—
все более возможности
ее куда-то отпускать... следить:
и явными ее — на воле — островками
все больше беспокоен этот день!..—
— ив нем то тут то там провалы белые:
кто молвит ими? воздух как огонь
уже давно безвидно-неприродный
лишь в доньях гибельных! брожу
с не большей целью чем у птиц:
игрой: пустое излучающею: свет
задергивается — и
места — провалами — людей
в цвету без форм в огне как что-то жалкое
и — будто тайны: тонут!.. из такой
окраины шепчу — затерянностью
в немногом счастьи (словно пепла свет
на отмененных: будто мысль: тропинках
мне давность флоксов шевелит
и жизнь средь них
и в них
когда-то — с близкими)
скорее — шевеленьем
я гляжу
(чем
в белых
думаньем
тону
местах):
о том что долгота теперь побольше жизни
и пребыванье наше как окраина
неузнаваньем полнится! названья
уйдут от смысла:
это — мира ветр
(теперь он волен
без струенья — связей:
самосъедается — исчерпанностью!
и сор — шуршит)
1983
ТИШИНА СНЕГА
без начала
как времени
ниоткуда они пребывают
без происхождения мирные
вольные не иметь и отдельное что-то и общее
не проявляя места и подобия
быть знаемыми иль возможными
о просто они и они пребывая
миром одним
тишиною
1985
ПРОДОЛЖЕНИЕ-ГУЛ
все — гул беды!
как быть — чтоб переждать?—
молись иль не молись — но так или иначе
дай Бог (или сама твоя усталость) —
хоть кто — хоть что — да хоть в какую бездну
проваливая!— дай
укрытым в промежутках быть —
притихшестью твоею собственной! .—
хоть скоро вздрогнешь — более разрушенным
(еще сегодня же...— не раз)
1986
ДОМ — В РОЩЕ МИРА
Посвящение — девочке Александре
дом — или мир
где я в погреб спускался
белый был день — и я
за молоком — это долго держалось
спускаясь со мной: это был
день — как река: наплывающего
расширения света
в мир перекидываясь: я
события был — творцом
в возрасте
первотворений —
— в погреб — давно — это просто и длительно было —
роща белела в тумане
а этот
с кринкой ребенок — глаза ведь вселенною были —
и небо
пело всей ширью — как пенье особое
в мире распластывают
женщины — просто лучась переходом
своей белизны — в расширение поля
где голосом я начинался —
быть — вселенной-ребенком:
был — ибо пелось и было
1987
# # #