Владимир Эрль

РЕЧЬ ПРИ ПОЛУЧЕНИИ ПРЕМИИ

 

Факт присуждения мне премии им. Андрея Белого вызывает у меня невесёлое недоумение.

Двадцать три года я пишу стихи и написал их свыше четырёхсот; почти столько же времени я пишу и прозу, которой написано тоже немало. Не мне оценивать свои сочинения, – впрочем, я считаю, некоторые (по крайней мере!) из них многим из ныне здравствующих литераторов не дают и не будут давать спокойно спать.

С первых же своих литературных шагов я начал и, так сказать, исследовательскую работу: собирание, редактирование и т. п. чужих произведений. Работал я примерно с полусотней (это как минимум) авторов, – от незначительных соприкосновений с некоторыми современниками до нескольких (более десяти) подготовленных к печати Собраний произведений (в том числе и своего собственного). К настоящему времени мной написаны сотни страниц примечаний, статей и мелких заметок.

Таким образом, я одновременно и поэт, и прозаик, и критик, и редактор, и комментатор, и, наконец, текстолог.

Вернёмся, однако, к моему недоумению.

Названные выше премия присуждена мне как текстологу. Не берусь судить, какая из областей моей литературной деятельности наиболее значима, – со стороны виднее... Замечу только, что премируемая область должна быть наиболее противна тем, кто её же премирует (всем хорошо известна деятельность «часовщиков», не умеющих даже правильно пронумеровать листы своего органа!); с другой стороны, эта моя деятельность наименее известна, – точнее сказать, известна скорее понаслышке (три вышедших тома Хармса да предполагаемое – верно предполагаемое! – участие в двухтомном собрании Введенского). Практически известно, пожалуй, только одно их последних изданий: сборник «Памяти Леонида Аронзона». Итого: названная премия присуждается мне, можно сказать, как легендарной личности, что я, таковою на самом деле являясь, снисходительно одобряю.

Забавно также, что премия им. Андрея Белого присуждается текстологу (подчёркнуто мною, – В. Э.). Здесь я вижу Хеленуктический перст судьбы, который яростно приветствую. В связи с этим я хотел бы привести две замечательные цитаты, которыми и закончу своё выступление:

«В популяционной генетике термин «эпистаз» используется в более широком смысле для всех неаллельных взаимодействий между генами разных локусов. Примерами проявления эпистаза могут служить скрещивания кур доминантной и рецессивной окраски, а также скрещивания лошадей серой и рыжей масти. В результате эпистаза во второй генерации наблюдаются другие классы расщепления вместо типичных для дегибридного расщепления 9:3:3:1» (Завертяев Б. П. Краткий словарь селекционно-генетических терминов в животноводстве. М.: Россельхозиздат, 1983, с. 106. – Курсив мой, – В. Э.).

«Тератология – наука, изучающая уродства. Тератология животных исследует отклонения от нормального типа организма, обусловленные главным образом нарушениями зародышевого развития. Современная тератология исследует причины и механизмы возникновения наследственных и ненаследственных врождённых патологических состояний и пороков развития. Её основная задача – предотвращение появления у животных врождённых пороков развития» (Там же, с. 94).

Спасибо за внимание. Где расписаться?

 

 (Часы, 1986, № 63)