* 1940 (Ленинград) + 2015 (США)
Учился на биолого-почвенном факультете ЛГУ. В 1964–1969 годах заочно – на театроведческом факультете Института театра, музыки и кинематографии. Работал техником-геофизиком, гидрологом, ихтиологом в экспедициях, в хозяйственной части Эрмитажа, экскурсоводом в музеях Павловска и Петродворца, в Воронцовском дворце-музее в Алупке.
С 14-ти лет писал стихи, в 1959 году начал относиться к своим литературным занятиям серьезно. Был секретарем и учеником Т. Гнедич, которая высоко ценила его переводы из английской поэзии.
В 1970-е превратил свою квартиру на бульваре Профсоюзов (ныне Конногвардейский) в центр неофициальной культуры, где проводились литературные встречи, вечера, художественные и фотовыставки, печатался самиздат. Под участии Г. Ковалева и Б. Тайгина составил ряд коллективных и персональных поэтических сборников, включая первые книги И. Бродского, Е. Рейна, Д. Бобышева, М. Ерёмина, Н. Рубцова, Г. Сапгира, С. Красовицкого, И. Холина, альманах «Призма» (вып. 2, 1962), «Антологию советской патологии» (1964), антологии «Живое зеркало» (1972, 1973, 1974) и «Лепрозорий–23» (1974); участвовал в составлении поэтической антологии «Лепта» (1975).
В 1975 году эмигрировал в США, предварительно переправив туда обширный архив русской неофициальной поэзии (в микрофильмах). В 1976–1977 годах преподавал в Техасском университете, вместе с Дж. Болтом и И. Левиным организовал «Институт современной русской культуры у Голубой лагуны», в 1980 году перебрался в Нью-Йорк. С 1980 по 1986 году выпустил многотомную «Антологию новейшей русской поэзии у Голубой лагуны» – уникальное по своему объему и составу собрание текстов поэтического самиздата. В 1977–2005 годах выпустил свыше 200 арт-книг более сотни авторов (В. Бахчанян, М. Генделев, М. Гробман, Ю. Мамлеев, А. Очеретянский, О. Прокофьев, В. Соснора, Г. Худяков и др.).
Премия Андрея Белого 1997 присуждена выдающемуся лидеру культурного сопротивления 60-70-х годов, поэту-авангардисту, собирателю, комментатору и издателю новейшей русской поэзии.
Антология новейшей русской поэзии у Голубой Лагуны / Сост. К. Кузьминский и Г. Ковалев. Т. 1, 2А, 2Б, ЗА, 3Б, 4А, 4Б, 5А, 5Б. Ньютонвилл (Массачусетс) [1980–1986].
Трое: Не размыкая уст (Кузьминский, Цветков, Лимонов). Лос-Анджелес: Almanac–Press, 1981.
Забытый авангард: Россия, первая треть ХХ столетия (Сб. справочных и теоретических материалов). Вена, 1987 (составитель, совм. с А. Очеретянским и Дж. Янечеком).
Стансы к Лангусте, или Томление о Тямпе, 1986–1988, и протчее разных лет. Нью-Йорк: Полуподвал, 1989.
Вавилонская башня: Конструкция. 1967–1972. Нью-Йорк: Подвалъ наверху, Брайтон-Битч, 1992.
Стихи. 1987–1990 / Вступ. ст. В. Кулакова. СПб.: НЛО, 1995.
Пулеметные лепты (Троекнижие). СПб.; Нью-Йорк, 1995.
Юлдызъ / Pyranya, или Рыбная неделя Великого поста... Брайтон-Битчь: Последний Подвал наверху, 1997.
На Галерной... : 56 стихотворений. Избранное (60-е годы) / Предисл. Б. Тайгина. СПб.: Бэ-Та, 1999.
Крапленая колода: Избранная лирика. СПб.: Бэ-Та, 2000.
Не столько о поэтике, сколько об этике. Письма Асе Майзель. СПб.: Петербург–XXI век, 2003.
Антология новейшей русской поэзии у Голубой лагуны (совместно с Г. Ковалёвым). Т. 1. Репринт. М.: Издательство Владимира Орлова, 2006.
По обе стороны океана. СПб.: Бэ-Та, 2009.
Мадонне ляльке, ведьмочке с лысой горы
Л. А. В.
Глава повествующая о разрушении церквей
отсекоша главы
правым и неправым
кольцом облавы
вола вели
повели повели
поелику ликом не схожи –
отсекоша
от Сегежи
сего же
вяляный сняток
зане они
в Заонежьи
оленьи важенки
птенцов вываживают
снесли яйцо
снесли купола
сняли колокола
лики святых от сего же –
отсекоша
Глава о сифилисе кабацком
В кабаке на заблёванных досках лежит потаскуха,
заголивши паскудно подол, тряпку грязную ткнув промеж ног,
по лицу её бродит небритая пьяная муха.
Лился свет в слюдяное окно...
Ах, кабак, полуштоф, цаловальник – вонючая цаца!
нынче деньги звенят, завтра снова кукуй с лебеды.
Молча нынче любимый на досках венчает на царство –
ночью дохтур придёт из немецкой Кукуй-слободы.
В чёрном дохтур придёт, и глаза побелеют от страха,
и, как кочет, отскочит мужик от тебя,
заголяет подол тебе пьяная царская стража,
и подъячий стоит в стороне, бородёнку свою теребя.
Ты мычишь на полу, и, колени раздвинув ногою,
с грязным шприцем в руках, там где сладко падалью пахнет,
наклоняется доктор над потаскухой нагою,
и рука погружается в пах –
Нет! Стонет и бьётся девица о доски,
стынет кровь от воя её,
опалённая пламенем адским,
оплатив наслажденье твоё.
А в углу у стойки, рыдая,
поражая гостей красотой,
две безносые приседают
от заморской болезни той.
Глава излагающая сон слона
он польский ричаль
стон осиный слон ли
плеск печалин ручья
пилецк плоск сонный
он вереск в рост
стон осолн печальны
чальны ли он врос
хворост трещит печами
тёрн и ныне трон
тронь этих волн тропы
трепет залон свон
солно плывут трупы
упы пупы упырь
прятай в ертеп пряди
топот опой толпы
лопнет пузырь ради
хохот лепи лпи
липы потом пахнут
слон это сон спи
ныне купно и паки
Интродукция
Л.
Чи ты кохана
Як чисте небо?
Чи то погано?
Чи то не треба?
А що нам треба
Як гiрко стане?
Шматочок неба
Та гiрстка степу.
У широiм полi
Трава зелена, I гiрше болю –
Сльоза солона.
Рокi як люди
Крокують мимо.
Кого ты любишь?
Кого ты минэшь?
Тепер колы я
Розправлю плечi.
Ii кохаю,
А серце плаче.
Ночь на Лысой горе
возьми в зубы язык повешенного
и на вечерней заре
когда ведьмы ведало в котле помешивают
прилетай к Лысой горе
чур меня, нечистая сила!
вопль удавленниц по полю стелется
голые телеса саваном заслонят небеса
когда корова чёрным бычком отелится
прилетай и не бойся
чур меня
жабы с грудями женскими голосами поют осиплыми
сыплют кал младенцев в чёрный котёл
варится варево и дрова трещат осиновые
и блудят вилоокие с чёрным котом
чур меня
змеи сплетутся плюя своим ядом в варево
вьются старухи их руки вокруг котла
одноглазые мыши летят кутерьмою в зарево
чёрные буки набухшие кровью куделью кадят
чур меня
ночью на Лысой горе угорая подпрыгивают
возле костра где страх пополам с ядовитой травой
в жёлтом болоте жабы ногами подрыгивают
нетопырь в купырях заунывный заводит вой
чур меня
варится варево кровью нечистой окрашенное
валят в него чёрных могильных жуков и пожухлую плоть
черви оплачут и пламя оплавит оранжевое
похоть утопленниц топчущих зачатый плод
чур меня
варится чрево червями изъеденной девственницы
жёлтые зубы оскалит череп на мёртвом лице
когда месяц бесцветный с небес оглядев, сдвинется
и петух пропоёт о конце
чур меня
когда калом и кровью наполненный котёл опрокинется
жёлтые жабы примут подобье камней
когда сук суковатый рукою отсохшей прикинется
ты прилетишь ко мне
чур меня!